Сегодня Фрея Аксельсен шла на новый рекорд. Триста пятьдесят тысяч человек смотрело её стрим прямо сейчас, и цифра стремилась вверх по мере того, как трансляция доходила к вопросам и ответам.
Если онлайн дойдет до четыреста тысяч, это будет всемирный рекорд для индустрии коучинга в принципе.
Так не делал никто до нее. Даже у знаменитого и неприлично богатого Тони Боббинса в лучшие года было триста девяносто — после десятков лет на рынке со всемирно известным лицом! А теперь у Фреи появился шанс перебить планку с запасом и обеспечить себе известность на годы вперед. И если сейчас это всё кому-то казалось просто везением, Фрея знала — удача идет лишь в подготовленные умы и готовые действовать руки.
Сначала всё начиналось просто неплохо. Час ушел на лекцию о том, как добиваться своих целей — самая приятная ее часть, но пришло только сто тысяч. Ожидаемо, но не уровень Фреи с ее четырьмя миллионами в Инстаграме и еще двенадцатью в Тик-Токе — Фрея не любила последний за отсутствие там серьезной аудитории, но алгоритмы распорядились иначе.
Еще час ушел на вопросы в духе “лучший возраст, чтобы основать стартап” и “как встать и начать делать”, которые оставляли через форму до стрима. Вопросы зашли хорошо и дотянули онлайн до двухсот тысяч.
Но это до сих пор было не то. Это было плато. Двести тысяч — плато, которое с каждым разом становилось все тяжелее перешагнуть.
И тогда Фрея пошла в дамки, как любили говорить Нью-Йоркские дельцы. За двадцать минут прямо во время стрима ее ассистенты прикрутили форму оплаты и написали посты в соцсети. И началась сюрприз-часть трансляции — свободные вопросы за донаты. Без модерации, но на правах Фреи.
Человеческое плато пришло в движение. Посты разлетелись по лентам как горячие пирожки — праймтайм, время перед концом рабочего дня — и двести тысяч онлайн сразу скакнули на двести пятьдесят. Роботы онлайн-изданий подхватили событие и стали перепечатывать новость о провокационном стриме “самой прорывной бизнес-коуча нашего поколения”. Женщине!
Теперь Фрею наблюдали, апвоутили, шерили и задавали вопросы за настоящие доллары триста пятьдесят тысяч человек со всего мира. Триста шестьдесят. Триста семьдесят. У Фреи перехватывало дыхание от каждой новой тысячи. А потом пришло время ответов.
Главное было не превратить общение с подписчиками в коллективное свидание из Тиндера.
“У вас есть дети? ” — спрашивала незнакомка, — “Как добиваться успеха, если у тебя четверо?”
Фрее хотелось сказать: "Никак". Но, во-первых, мамочки в декрете занимали сорок восемь процентов аудитории Фреи, и вопрос был животрепещущий. А во-вторых, нельзя так отвечать подписчице, которая, вероятно, выкроила пятьдесят отправленных баксов из карманных своих детей. Поэтому Фрея использовала вежливый, приготовленный заранее ответ.
— Каждый сам определяет, что для него есть успех, — сказала она, — Если вы всегда хотели быть матерью или отцом, то дети это и есть ваш капитал. Главное следовать инвест-стратегии и не сдавать капитал в непроверенные фонды.
“Ты замужем?” — спросил кто-то, пожертвовав минимальную сумму в пять долларов.
Такие вопросы Фрея уже оставляла без ответа. Благо, поток вопросов интереснее — и дороже! — смывал все дешевые провокации в унитаз.
Да и шутка удалась. В чате восторгались, а онлайн рос: отрывок с ее ответом растащили в Твиттере. Но со славой пришла и ответственность: вопросы уклонились строго в жанр коллективного свидания в Тиндере.
“Не скучаешь ли ты о крепком мужском плече? — спросила Ребекка223 за сотню долларов. — Бросишь бизнес, если встретишь любовь всей своей жизни?”
Фрея решила ответить.
— Бизнес не замена мужчине, а мужчина не замена делу всей жизни. Пускай бизнес не нужно ублажать, как любовника. И правильный бизнес всегда будет работать на вас — Фрея тут улыбнулась, — что, согласитесь, выгодно отличает его от мужчины.
Чаты взорвало, Твиттер и Инстаграм на боковых мониторах летели как бешеные. Фем-сообщество активировалось на все сто, и лента благоухала аватарами с цветными волосами, как экзотическая оранжерея. И теперь уже не ассистенты, а сами фанаты Фреи репортили и закидывали оскорблениями праваков, которых принесло на свет ее трансляции из анонимных форумов для неудачников. С праваками все всегда было непросто.
Но триста восемьдесят… нет, триста девяносто тысяч онлайн были тремястами девяносто тысячами зрителей. Как бы они не пахли.
Тролли попытались закидать трансляцию вопросами вроде “Берешь ли ты за щеку?” и “Попробуй побрить ноги” — без фантазии, но зато массово. В чате появились дурацкие зеленые грустные жабы. Фрея улыбнулась и продолжила отвечать выборочно на вопросы, поглядывая на чат ассистентов. Комментарии задавали тон, как ни крути. Но помощь модераторов не потребовалась.
Троллям мамы давали в школу не больше пяти долларов. А поэтому их в пух и прах разбила контратака самого сердца аудитории Фреи, которая пришла на клич фан-групп в Твиттере, Тиктоке и Инстаграме. На помощь кумиру кинулись мамы на дому, маникюрщицы и студентки из глубинки. Тяжелой кавалерией ударили домохозяйки, которые сменили поварешку на смартфон-лопату под трубный зов экономики, и теперь рыли им к успеху. И мужчины, которые жаждали внимания всех вышеперечисленных женщин, а потому начинали косить “под своего” и не замечали, как тратили на Фрею от двадцати долларов в месяц.
Не лучшая аудитория, если ты серьезная женщина и делишься секретами настоящего успеха, зато верная. А верность многое значит в реальном бизнесе.
На глазах Фреи сообщения хейтеров смыли двадцати и пятидесяти долларовые послания: “Фрея, вперед!”, “Фрея, мы тебя любим!”, “#Аксельсенсексуалы!”. Ставки быстро росли, и теперь донаты ниже десяти долларов просто не показывались на экране. И девушка наконец улыбнулась искренне.
Однако зрители едва дотянули до триста девяноста тысяч — и начали откатываться назад. Это тролли, потерпевшие поражение, бежали прочь с поля боя. Вдруг написала Кэти, ассистентка, отвечающая за пиар.
“Покажите им ноги, сейчас! Это будет фурор!”
Не то, чтобы Фрея так делала обычно, но сегодня был особенный день. Некогда было сомневаться, даже если на тебе надет деловой костюм. Некогда сомневаться, если ты рождена для того, чтобы менять мир.
Фрея сняла микрофон со стойки для жеста и взяла его в руки.
— Что же, если небритые ноги последний аргумент в битве слабых мужчин с сильными женщинами, нам же лучше, — сказала она, — Это значит, что мы уже победили.
С этими словами девушка откинулась на своем дизайнерском кресле так, чтобы в кадр попали ее гладкие, стройные и блестящие от шиммера ноги. Они выходили из-под строгой деловой юбки, но заканчивались удобными кроссовками. Фрея кокетливо повела ногами в воздухе, крутанулась на кресле и вернулась обратно. Вышло неоднозначно, но сильно. Фрея осталась довольна.
А вернулась она уже совершенно на другую трансляцию. Чаты рвало. Издания левых и правых, которые следили за стримом, расчехлили пулеметы статей и стали лупить ими в новостные ленты. “Бизнес-коуч ставит токсичную маскулинность к своим превосходным ногам” — писали левые. “Фрея Аксельсен, 29, показала что женская сила не имеет ничего общего с волосатыми ногами” — признавали неохотно ее победу правые.
И пускай радикальные феминистки стали покидать чат, их было меньшинство. Онлайн вспенился, завихрился новыми людьми. Цифра перевалила за триста девяносто тысяч и приближалась к четыремстам. Ассистенты праздновали: стрим-платформа прислала Фрее партнерский контракт. До абсолютного рекорда оставалось каких-то пару тысяч.
У Фреи закружилась голова.
Как вдруг со звуком фейерверка на треть экрана всплыло сообщение стоимостью в десять тысяч долларов.
“"СЕКРЕТ РАСКРЫТ! ИНФОЦЫГАНКА ФРЕЯ АКСЕЛЬСЕН СОСЕТ И ДАЕТ В ЗАДНИЦУ ЗА ДЕНЬГИ". — кричало оно ярко-оранжевым текстом. Под ним была некликабельная и частично обрезанная ссылка на Порнхаб.
Ну и идиот. Фрея захохотала.
— Очень щедро, дорогой недоброжелатель, — сказала она, — Жаль, не могу вернуть обратно, чтобы ты сходил к врачу. Психиатр стоит дорого.
Двадцать секунд — столько по задумке должно было висеть сообщение стоимостью в десять тысяч долларов. Оно вылезло посередине, закрывая лицо Фреи, и ей пришлось подвинуться на кресле в сторону.
— Вот и обратная сторона успеха. Остается пожелать только всем таких щедрых хейтеров — сказала девушка со смешком, — И напоминаю, что не стоит переходить по сомнительным ссылкам, это может быть вирус.
Сложно было уследить за тем, что сейчас происходило в чате — кто-то возмущался тем, как далеко заходят хейтеры в своей жажде навредить. Фрея отправила запрос своим ассистентам, но те только развели руками — убрать сообщение было нельзя. Девушки и женщины из #Аскельсенсексуалов активировались и призывали не переходить по неизвестным ссылкам. У многих так украли карту и заказали десять мешков риса в Китай.
Но тут поднялась война смайликов и восклицаний.
“Видео настоящее! — писал кто-то. — Господи, это Фрея”.
“300 долларов, господи” — писал РобертУничтожитель2.
“Ребята, там правда не вирус?” — вопрошала Таниша1999.
“Фрея, как ты это прокомментируешь?” Сообщение смыло волной эмоджи баклажана. Кто-то каждый баклажан подписал как “огурец”.
И как только двадцати секундное сообщение пропало, экран взорвался от уведомлений. Десять, двадцать, тридцать долларов кричали о том, что видео настоящее. Сотни долларов стали приходить с сообщениями “300 д о л л а р о в”, “О г у р е ц”, и просто смайликами, рыдающими от смеха. Послания окружали эмоджи баклажана и розового феминистического кулака.
Фрея перевела взгляд на второй монитор. Там летела лента Твиттера. Инстаграм уже залочил ее фид, но Твиттер был демократичнее. И теперь ей в “Ответы” сыпались скриншоты.
Многие из них были замазаны, но читались без труда. Где-то Фрея держала с удовольствием что-то розовое во рту, и это точно не был клубничный сорбет. Где-то Твиттер тактично замазал ее соски. Но людей интересовало не это: ленту распирало от толстого зеленого огурца, который на кадре сжимала мужская рука.
“Скажите что это дипфейк! — кричали ассистенты в чате. — Скажите что это ДИПФЕЙК, Фрея, вы замерли КРАСНАЯ в кадре!!”
Фрея молча потянулась к мышке и завершила стрим.
Она увидела собственное безжизненное лицо прежде, чем экран погас, а затем — цифры. Полмиллиона человек заглянуло к ней сегодня на стрим. Полмиллиона свидетелей.
Было необходимо выйти из оцепенения. Вдохнуть и выдохнуть в ассане Лотоса.
Фрея выдохнула — а затем схватила макбук и бросила его об стену.
Легче не стало. Фрея почувствовала, как учащается пульс. Зазвенело в ушах. Казалось, она вот-вот потеряет сознание. Больше всего на свете девушке вдруг захотелось, чтобы это произошло. Но судьба распорядилась иначе.
И тогда Фрея кинулась себя спасать. Нельзя было обернуть время вспять, но можно было замести следы. Нужно было найти записную книжку. Хотя бы одну.
Номер ее куратора ЦРУ — Мистера К. — нельзя было сохранить ни на одном электронном устройстве. Айфон забывал его номер сразу после звонка, а макбук зависал, если номер Мистера К. показывался на экране. Поэтому, как в старину, номер был записан несколько раз, на разных бумажных носителях — на случай, если какая-то потеряется.
Не то, что бы Фрея часто прибегала к ответной помощи ЦРУ — Фрея и записные книжки не теряла. Просто когда ты прибегаешь к помощи Теневого Правительства, обстоятельства будут самые невероятные. Как сейчас.
Так что теперь предусмотрительность Фреи ей пригодилась. Она не нашла записную книжку в кухонной тумбе. Потерялась тетрадка из ящика с бельем, пусть Фрея вывернула его на пол. И только записанный на отдельном листе номер в банке из-под чая никуда не исчез.
Девушка тут же схватила листок с номером в руки, вступила в борьбу с дрожащими пальцами и набрала номер куратора.
Ей не пришлось ждать долго — Мистер К. поднял трубку сразу.
— Это катастрофа, — сказала Фрея, едва куратор сказал “алло”, — Мне надо, чтобы вы всё удалили.
— Всё уже под контролем, Фрея. — мягко ответил Мистер К. — Дай мне пять минут, и все будет улажено. Будь готова принять звонок.
И положил трубку.
Фрея выдохнула. В этот момент она чувствовала себя настоящим суперагентом, и чтобы удовлетворение от ситуации было полным, она схватила свой айпад, чтобы следить за тем, как исчезают любые свидетельства ее позора в реальном времени.
В конце концов, такие события происходят нечасто. Куда чаще исчезали ее, Фреи, собственные посты из инстаграма.
Вот уж Джейсон, ее экс-жених и больной ублюдок по совместительству, удивится тому, что она вышла сухой из воды.
Фрея покосилась на разбитый макбук с сожалением — несдержанность никогда не бывает к месту — и достала из ящика стола планшет, сразу же вбила свое имя в поисковую строку.
Гугл услужливо выдал первой строкой статью о Фрее в Википедии — и ее фото на конференции «Новые лица бизнеса» справа. Фрея на нем эффектно улыбалась в своей коронной комбинации костюма и кроссовок. Этот блок занимал половину экрана. На первый взгляд, всё выглядело как раньше — чинно, чисто, прилизано усилиями линкбилдеров и PR-ассистента, которая покупала ссылки на правильные страницы и топила в выдаче критику.
А потом Фрея заметила кое-что новенькое. На второй позиции был не её Тик-Ток или Инстаграм, а блок новостных карточек. Фрея листнула ниже — и карточки выпрыгнули и раскрылись на полный экран.
Тем временем прошло три минуты из пяти. Машина цензуры действовала очень медленно.
«Дипфейк видео слито в прямом эфире: кто нанес удар по Фрее Аксельсен?» — писали СНН.
«Дипфейк — угроза нацбезопасности: ФБР объявило об иностранном вмешательстве в стрим успешной бизнесвумен. Оригинал видео найден на анонимных форумах» — гласили Фокс Ньюз.
«Русские хакеры отследили цифровой след нашумевшего фейка: следы ведут на фермы видеокарт в Вухане» — писали the Wired. Гугл привел отрывок текста: «Сперва Вухань забрала национальное здоровье. Заберут ли фейки совесть нации?»
А демократичная Huffington Post, женская редакция которой лучше всего держала нос по ветру, завершала: «Китайцы против феминизма: загадочный слив Фреи Аксельсен обрел след в мизогинической стране. Йельский университет считает, что это попытка подорвать экономическое восстановление США после эпидемии и войны в Украине путем повышения независимости женщин».
И на каждой, на каждой карточке был скриншот из видео — тот самый, где обнаженная Фрея смотрит прямо в камеру, стоя на коленях. Кадр был целомудренно обрезан по её ключицы, и местами за спиной был прифотошоплен китайский флаг.
Фрея с треском бросила планшет на стол и схватилась за телефон. И в этот раз она заговорила прежде, чем Мистер К. успел сказать ей “алло”.
— Вы обманули меня!
— Нет, не обманул. Ни оригинал, ни нецензурные скриншоты не увидят света мейнстрима. — возразил куратор. — А сейчас сделай глубокий вдох и успокойся, Фрея. Тебе надо выступить для урегулировки инфоповода, и послание должно быть четким…
Слушать Мистер К. было невыносимо, и Фрея его перебила.
— Какой к черту инфоповод? У нас договор!..
Это прозвучало довольно грубо — нельзя злить человека, который наставил на твою карьеру пистолет — поэтому Фрея тут же вступила в торги.
— Мистер К, я так долго работала над нашим проектом! — воскликнула она. — Какой смысл меня сливать? Просто нажмите на кнопку и удалите все!
Куратор по ту сторону трубки угрюмо выдохнул в ухо.
— Видео увидело миллион человек. Время не откатить вспять даже Теневому Правительству. И я использую очень дорогостоящее единство ФБР и русских хакеров, чтобы вытащить тебя, Фрея. Разыгрываю карту китайского вопроса в Нарративе. Исключительно из личной симпатии к тебе.
Фрея, которая слушала Мистер К и кивала его словам, снова вскипела как перегретый чайник.
— Симпатии? Какие нахрен симпатии! — закричала она в трубку. — Еще как вы можете отмотать время вспять! Когда в центре города появился пришелец, сраный рыболюд с жабрами, его тоже видели тысячи! Но вы внаглую затирали все прямо на глазах у людей, и это сработало!
Дьявол! Фрея тут же ущипнула себя за руку и сжала трубку крепче.
— Я требую, чтобы слива не происходило. Нахрен китайцев и феминизм. Это моя жизнь, и она не будет вашим Нарративом.
И набрав полную грудь воздуха, Фрея добавила.
— Или так, или теряете меня и мои 16 миллионов.
Кажется, айфон туго заскрипел под давлением пальцев Фреи. Мистер К. ответил не сразу.
Но когда он заговорил, его голос потерял всякую отеческую мягкость, стал жестким и сухим.
— Тема твоих провалов, Фрея, не стоит на повестке Правительства. И не стоит говорить по телефону о засекреченных инцидентах, если ты хочешь сама еще стоять на повестке. — процедил он. — “Твоих” шестнадцати миллионов не существует, а есть только ты и я...
Фрея не стала слушать и нажала на сброс.
Она прекрасно понимала, что Мистер Мудак блефовал, и дала ему это понять. Если бы ее заслуги были ничтожными, а 16 миллионов — фальшивкой, конфиденты были бы не нужны. Сейчас Фрея ясно видела отчаяние в этих попытках принизить ее заслуги.
Она не станет соглашаться. Не будет никакого выступления, как и суда с рекламодателями. Они не посмеют.
Но Мистер К. не оставил ее с мыслями наедине.
Неожиданно перед Фреей включился её собственный телевизор. На экране появился мужчина в роговых очках и офисном костюме, который сидел в темном кабинете. У него были черные волосы с редкой сединой, заложенные в прическу, черные брови и выразительный нос.
Кабинет был освещен так, чтобы на экране было видно лишь мужчину, его дубовый стол и кресло. И американского орла с завязанными глазами на флаге за спиной, который восседал на пирамиде.
Это и был Мистер К. И он строго смотрел на Фрею, крохотную перед его громадным лицом на широком экране.
Фрее были знакомы подобные трюки. Он играл своими мускулами: доступами, черными ходами ЦРУ в телефоны и технику. Заставлял чувствовать трепет.
Стереосистема Фреи загремела голосом мистера К.
— Мы не договорили. Если ты не дашь заявление в течение получаса, я впущу в Нарратив правду. Домашнее видео с Джейсоном признают настоящим. Признают, что ты принимала наркотики, Фрея.
Он пытался ее напугать! Но у него не было оружия против нее, кроме страха. Потому Фрея захохотала прямо в громадное лицо куратора на телевизоре.
— Да весь Нарратив построен на лжи! Но знаете в чем правда? В том, что вы сделали неверную ставку. Можете не удалять ничего. Я подам на Джейсона в суд, и выиграю его. Забаните меня в Инстаграме — я лишусь доступа к аудитории, но и вы ее не получите.
И глядя куратору прямо в глаза, Фрея нарочито небрежно пожала плечами и продолжила.
— 16 миллионов Аксельсенсексуалов выскользнут у вас из-под пальцев, как песок… И кто-то из этих миллионов уж точно догадается, что случилось на самом деле.
Мистер К с горькой улыбкой опустился локтями на стол. Фрея услышала сквозь стереосистему, как скрипит черное дерево под весом куратора ЦРУ.
— Если бы Правительство не создало Нарратив, у тебя не было бы и десяти людей, Фрея. — сказал Мистер К. с горькой улыбкой. — Ты же не столь наивна считать, что мы позволили бы получить внимание миллионов просто так?
Ах, ПРОСТО ТАК?!
Айфон под пальцами Фреи снова громко треснул. Треск пробудил Фрею — и с яростным кличем, она запустила айфон в телевизор. Телефон врезался Мистеру К прямо в нос и срикошетил в комнату, а громадный экран покрылся битой радугой и погас.
Но Фрея знала, что гидру ЦРУ так просто не убить. Она тут же кинулась за телевизор, нащупала шнур питания и вырвала вилку из розетки — чтобы куратор не дотянулся до нее наверняка.
На миг девушка распрямилась, выдохнула, откинула прядь со лба и оглядела разрушенную квартиру. Разбитый айпад лежал на кофейном столе; по гостинной рассыпались клавиши макбука. Диагональ телевизора пошла мелкой сеткой трещин, как первый ноябрьский лед на луже.
“Заработаю на новое”, решила Фрея. И с этой мыслью пошла искать срикошетивший от экрана телефон.
Мистер К. был прав — нужно было перестать быть наивной. Но совсем не для того, чтобы припасть к правительственному сапогу. Первым делом Фрея позвонит адвокату и скажет немедленно заявить в суд. Она знает, что бывший жених слил видео, и сможет это доказать. Джейсона арестуют и не дадут покинуть штат.
Ну а Мистеру К. придется искать объяснение тому, почему его ФБР, хакеры и Компартия оказались неправы. Фрея уже видела, как трещал Нарратив в двадцатом году, когда убирали Рональда Шрампа. Ронни, старый богатый фрик, прорвался в президенты Америки и наделал там столько дел, что Теневому Правительство пришлось топить в открытую. Настолько в открытую, что сама идея Теневого Правительства успела просочиться в массы, прежде чем крашенная в цыплячье-желтый цвет шевелюра Шрампа утонула в темных водах Нарратива.
Что же, одному очкарику из Вашингтона, любителю вторгнуться в чужой телевизор, придется снова несладко. Потому что она, Фрея, не собирается сдаваться так легко, как сдался Ронни. А Ронни сражался до самой тюремной скамьи.
Вдруг на кухне вспыхнул яркий свет. Это загорелся экран на большом холодильнике Фреи, занимающий полдверцы. Список продуктов с истекающим сроком годности, вклад Фреи в экологию, пошел помехами и исчез.
Его заменило лицо куратора. — растянутое и подернутое пикселями. Теперь Мистер К выглядел и вполовину не так презентабельно, но смотрел на Фрею по-прежнему грозно.
Фрея решила не обращать на куратора внимания. В конце концов, в холодильнике не было динамиков. Пусть пищит азбукой Морзе из напоминалки закрыть дверцу, ЦРУшная паскуда.
Нужно было срочно найти брошенный айфон, чтобы позвонить адвокату — куда же он, подлец, закатился?..
Но Мистер К все равно заговорил. Откуда-то из умного чайника, шумным и дребезжащим голосом.
— Тебе не жаль себя, Фрея, и это твой выбор. МакАффи тоже было не жаль себя. — сказал Мистер К оглушающе. — Но если ты продолжишь сопротивляться приказам, Фрея, твоих родителей убьют.
Перед глазами Фреи как будто снова выключили свет.
Конечно. Родители.
Фрея тщательно скрывала их от глаз публики — не вела интервью, не выкладывала фотографии из визитов домой, не добавляла их в Фейсбуке. Не потому, что стыдилась, пусть фермерская семья из Техаса не то место, откуда выходят бизнес-леди. А чтобы обезопасить их того бремени, что обрушивается на плечи человека вместе со славой — который была готова выдержать она, Фрея, но не родители.
Наивно было думать, что она спрятала их от Теневого Правительства. Да и Мистер К рассчитывал использовать этот аргумент с самого начала.
Она мимолетно подумала, что сами ее родители, люди верующие, увидели бы в случае Провидение. Она, Фрея, слишком много грешила, и сегодня был день расплаты.
Фрея открыла рот, чтобы заговорить, и почувствовала, что ее губы пересохли и потрескались, как земля в пустыне. Она спешно разлепила их и посмотрела куратору из холодильника в его бесчеловечные глаза. Вот так, почти без боя, она проиграла.
— Я хочу, чтобы вы знали. Я делаю это только ради родителей, Мистер К., — сказала тихо Фрея, — Однако, после этого, я попрошу у ЦРУ другого куратора…
Но Мистер К. не дослушал. Он внезапно замер на экране, а затем по его лицу прошла рябь. Холодильник вспыхнул белым и погас..
А следом погас весь свет в квартире, по-настоящему. Девушка оказалась в темноте.
По спине пробежал холодок. Фрея обернулась.
Огромные панорамные окна, днём превращающие гостиную в обитель солнца, стояли немыми, как темные зеркала. Сквозь них просачивался холодный, белый свет, похожий на свет фар. Или яркой луны.
Только на шестидесятый этаж свет фар не достигал. А часы на руке Фреи говорили, что сейчас всего три часа дня. Так рано не темнело даже сейчас, в ноябрьском Нью-Йорке, пасмурном и ветреном.
С пустой головой без мыслей, Фрея отошла от холодильника, обогнула барную стойку и вплотную приблизилась к окну. За стеклом действительно висела луна.
Луна огромная и синяя, как в кино. Она поднималась над городом из-за ватных облаков. Ветер рвал тучи на клочья, расчищая место для светила и звёзд — густых, ярких и разноцветных. Такого неба Фрея в городе еще не видела.
Но далеко не на луну и не на небо смотрела Фрея. На севере, за парком, бил вертикально вверх толстый огненный луч света. Он вырывался из-за домов в самые своды неба, к звездам, и скрывался там где окно переходило в потолок. А ближе к горизонту, луч расходился короной вокруг крупной черной точки, похожей на зрачок глаза.
На миг Фрее почудилось, что этот глаз смотрит на неё. А потом он быстро за яркой вспышкой света.
Манхэттен вокруг Фреи боролся с внезапно наступившей тьмой. Окна домов вокруг судорожно загорались — но энергосеть не справлялась: дома мерцали, как сломанные рождественские гирлянды, и гасли. По дорогам катились волны загорающихся фар. Машины плотно сбились в пробках и светились, как золотые чешуйки одной большой змеи, ползущей между затухших небоскребов…
На телефон вдруг пришло сообщение. Не отводя глаз от окна, Фрея попятилась назад и нащупала на кухонном острове треснувший от ее хвата айфон.
Это было «Экстренное предупреждение». Оно вылезло поверх всех уведомлений, чтобы Фрея точно его прочитала. Предупреждение кричало.
«ЭКСТРЕННОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. БАЛЛИСТИЧЕСКИЕ РАКЕТЫ НЕ НАДВИГАЮТСЯ НА НЬЮ ЙОРК. ЭТО НЕ ЯДЕРНАЯ УГРОЗА. СРОЧНО ПОКИНЬТЕ ДОМА И СЛЕДУЙТЕ УКАЗАНИЯМ ПО ЭВАКУАЦИИ!!!»
Что?..
Фрея снова схватила телефон и попробовала обновить ленту Инстаграма. Безуспешно: вместо постов уныло ползла крутилка. Фейсбук и вовсе не запустился. Фрея вышла в меню телефона и набрала первый попавшийся номер, ассистентки Кейт, но звонок тут же сбросился.
Тишина. Ни интернета, ни связи.И вопреки происходящему, Фрея почувствовала громадное облегчение.
— О боже, — сказала она вслух и оперлась на барную стойку — И что же мне делать теперь?
Господь, как всегда, не ответил. Фрея просидела в тишине с минуту и бросилась собирать вещи.